Если ранняя романтическая лирика погружала героя в 

мир разобщенности, то в анализируемом стихотворении (а 

это характерно для ряда произведений последних двух 

лет) мир, в котором находится герой, - это мир, полный 

коммуникаций. Он пронизан связями, он говорит, слышит, 

любит. В стихотворении "Небо и звезды" поэт вопрошал 

звезды, но они молчали. В стихотворении "Выхожу один я 

на дорогу..." мир характеризуется единением; небо сое- 

динено с землей - поэт выходит на дорогу, но лежащий 

перед ним бесконечный путь освещен и залит лунным све- 

том. Луна принадлежит верхнему миру, миру неба, дорога 

- нижнему миру, миру земли. Лунный свет на дороге сое- 

диняет эти две противоположности. Не случайно и упоми- 

нание тумана: он заполняет пространство между землей и 

небом и выполняет роль посредника (между темницей и 

птицей в "Пленном рыцаре", поэтом и звездами в "Небо и 

звезды" нет никакого средоточия: они стоят по двум кра- 

ям бездны). Но не только лунный свет соединяет небо и 

землю. В этом стихотворении небо не молчит, оно "гово- 

рит", а земля ему "внемлет". Очень важно, что прост- 

ранство земли названо словом "пустыня". Реальный пейзаж 

стихотворения ведет нас на Кавказ, и поэтому здесь не 

следует представлять песчаную пустыню - плоскую равни- 

ну, покрытую песком. Пустыня здесь имеет два семанти- 

ческих признака: во-первых, это пространство, противос- 

тоящее городу, людскому поселению и всему миру создан- 

ного человеком общественного зла; во-вторых, это слово 

несет в себе семантику открытого, большого, распахнуто- 

го пространства. Про небольшой участок земли, отгоро- 

женный забором, сказать "пустыня" нельзя. Пустыня для 

Лермонтова имеет признак бескрайности. Так, одновремен- 

но с "Выхожу один я на дорогу..." поэт написал стихот- 

ворение "Пророк", герой которого покинул город - место 

лжи и злобы - и бежал в пустыню. 

Из городов бежал я нищий, 

И вот в пустыне я живу... 

И именно в пустыне лермонтовский пророк находит то, 

чего он был лишен в городе, - общение. Его не слушали 

люди в городе - в пустыне его слушают звезды: 

Завет предвечного храня, 

Мне тварь покорна там земная; 

И звезды слушают меня, 

Лучами радостно играя. 

В стихотворении "Выхожу один я на дорогу..." герой тоже 

оказывается в пустыне. Если слово "дорога" включает в 

себя значение бесконечной длины, то пустыня - необъят- 

ная ширь. Герой один в огромном мире, открытом со всех 

сторон, и мир этот "говорит" и "внемлет". Очень сущест- 

венно, что эти глаголы, которые связываются у нас с 

представлением о звуковой речи, характеризуют у Лермон- 

това мир, наполненный тишиной. "Ночь тиха", звезды раз- 

говаривают друг с другом без слов, и земля внемлет этой 

безмолвной речи. Следовательно, мир, окружающий поэта, 

не только умеет говорить и слушать. Он слышит неслыш- 

ное, видит незримое, он наделен способностями тонкого, 

чувственного взаимопонимания. 

Вторая строфа посвящена отношениям, возникающим меж- 

ду поэтом и окружающей землей. Об окружающем мире ска- 

зано, что он прекрасен: "В небесах торжественно и чуд- 

но". Слово "чудно" означает положительную оценку (хоро- 

шо, прекрасно) и вместе с тем несет семантику чуда: на 

небе совершается некое торжественное чудо. Поэт оказы- 

вается свидетелем какой-то скрытой от людей тайны при- 

роды, момента некоего торжественного и таинственного 

свершения, которого другим людям не видно. В этой связи 

слово "один" приобретает новый смысловой оттенок. Тра- 

диционно оно указывало на одиночество, здесь оно полу- 

чает оттенок избранничества; поэт оказался единствен- 

ным, допущенным в святилище природы. Другие люди спят и 

не видят открывшегося ему таинства. Строка "Спит земля 

в сияньи голубом" обобщает мотив слияния земли и неба 

(лунного света). Однако здесь особенно примечательно 

слово "спит". 

В изученных нами стихотворениях мы неоднократно 

сталкивались с мотивом сна. Сон выступал там как сино- 

ним смерти ("Но спал я мертвым сном"). И сон сосны, и 

сон умирающего в долине Дагестана героя - это состояние 

ухода из жизни, перехода в мир смерти. Поэтому сон име- 

ет признаки застывания, оцепенения, ухода из человека 

всего, что составляло жизнь ("По капле кровь точилася 

моя"). В данном случае впервые в наших текстах сон не 

противостоит жизни, а означает спокойную ее полноту. 

Земля, озаренная лунным светом и внемлющая голосу неба, 

жива, и сон ее - "полный гордого доверия покой", как 

скажет Лермонтов по другому поводу в стихотворении "Ро- 

дина". Лермонтовский романтический герой в своем одино- 

честве был одержим жаждой деятельности. Собственная не- 

полнота заставляла его искать цели вне себя. Вспомним в 

этой связи слова Пушкина о "современном человеке": 

С его озлобленным умом, 

Кипящим в действии пустом. 

{"Евгений Онегин", 7, XXII} 

В стихотворении "Выхожу один я на дорогу..." земля и 

весь мир, в который входит поэт, - это мир полноты. Он 

не ищет ничего вне себя и поэтому погружен в гордое 

спокойствие. Такое значение слова "сон" резко отличает- 

ся от его семантики в изученных нами текстах. 

Но полноте и спокойствию природы во втором и третьем 

стихах противопоставлено состояние поэта. Ему "больно" 

и "трудно", он глубоко неудовлетворен, он сомневается в 

будущем ("Жду ль чего?") и с горечью вспоминает о прош- 

лом ("Жалею ли о чем?"). На этом стоит задержать внима- 

ние. Мир природы, данный глаголами настоящего времени, 

по сути дела - вневременной. Для него нет ни прошлого, 

ни будущего - для него существует только вечность. Мир 

поэтического "я" погружен в движение времени, и пережи- 

вания настоящего момента (торжественной ночи на склоне 

кавказских гор) невозможно для него без памяти о прош- 

лом и мечты о будущем. Не случайно в огромном природном 

мире, в который погружен герой стихотворения, он наибо- 

лее тесно связан с образом дороги. Дорога же влечет за 

собой понятие движения, направления этого движения - 

предыдущего и последующего, то есть времени. Во всем 

пейзаже только она вызывает ассоциацию с временными по- 

нятиями. 

Третья строфа полностью посвящена поэтическому "я". 

Она говорит о желании поэта вырваться из мира изоляции 

и приобщиться к миру природы. Это желание характерно 

выражается в отказе от времени, в стремлении вырваться 

из временного мира. "Уж не жду от жизни ничего я" - от- 

каз от будущего, "И не жаль мне прошлого ничуть" - от- 

каз от прошлого. Вместо них поэт хотел бы влиться в 

вечный мир природы и приобщиться к ее полному силы сну. 

Но именно это заставляет лирического героя раскрыть то, 

что он вкладывает в понятие "сон" и "покой". Уместно 

отметить, что в эту важную минуту Лермонтов сближается 

с Пушкиным. Строка "Я ищу свободы и покоя" напоминает 

пушкинскую строку из стихотворения "Пора, мой друг, по- 

ра!": 

На свете счастья нет, но есть покой и воля. 

Пушкин дал и противоположное решение этого вопроса в 

"Письме Онегина к Татьяне": 

Я думал: вольность и покой 

Замена счастью... 

Но, так или иначе, само сочетание покоя и свободы - 

идея Пушкина. Для Лермонтова в предшествующем его твор- 

честве она была совершенно чужда, потому что лермон- 

товская свобода выявлялась в бунте, борьбе и деятель- 

ности и по самой своей природе была противоположна по- 

кою. И в "На севере диком...", и в стихотворении "Сон" 

утрата жизни - вместе с тем и потеря свободы, застыва- 

ние, неподвижность и смерть. Герой анализируемого сти- 

хотворения ищет той высшей свободы, которая не противо- 

речит законам природы, не требует постоянного бунта, а, 

напротив, подразумевает полноту индивидуальной жизни, 

гармонически согласной с мировой жизнью. Строфы 

1 Этого стихотворения Лермонтов не мог знать - оно 

было опубликовано лишь в 1886 г. Тем знаменательнее 

возникшая перекличка позднего Лермонтова со зрелым Пуш- 

киным. 

четвертая и пятая и раскрывают подробно этот, новый для 

лермонтовского героя, идеал. Сон, о котором он мечтает, 

это не "холодный сон могилы", а полнота жизненных сил. 

Последняя (пятая) строфа соединяет надежду на любовь 

("про любовь мне сладкий голос пел"), то есть достиже- 

ние личного счастья, и слияние с образами мифологичес- 

кой и космической жизни. Дуб, у корней которого поэт 

хотел бы погрузиться в свой полный жизни сон, - это 

космический образ мирового дерева, соединяющего небо и 

землю, известный многим мифологическим системам. Таким 

образом, полнота жизни, в которую хотел бы погрузиться 

поэт, - это приобщение к природе в ее таинственном ве- 

личии, удовлетворение жажды любви - выход из одиночест- 

ва и погружение в мир древних преданий и мифов. Этот 

идеал соединяет пейзажную и любовную лирику с темой на- 

рода и родины, остро звучащей в последних стихотворени- 

ях Лермонтова. На пушкинский вопрос Лермонтов дал сво- 

еобразный ответ. Пушкин и его герой Евгений Онегин, 

по-разному решая этот вопрос, стояли перед альтернати- 

вой: счастье или покой и воля. Лермонтовский герой ре- 

шал ее синтетически: покой, воля и счастье. Вот та пол- 

нота жизни, которая выводила лирического героя лермон- 

товского стихотворения из устойчивого для всей лирики 

поэта одиночества. 

После анализа текста и знакомства со статьей "О сти- 

хотворении "Выхожу один я на дорогу..."" следует про- 

вести с учениками итоговую беседу, опираясь на материа- 

лы изученных стихотворений и привлекая знакомые учени- 

кам по курсу истории литературы данные об эволюции лер- 

монтовской лирики. Такое заключение темы "Лермонтов" 

может идти по одному из трех направлений, которые, в 

свою очередь, могут стать затем темами домашних сочине- 

ний: 

"Страдания и надежды героя лирики Лермонтова" 

"Лермонтовский герой перед лицом людей и природы" 

"Герой лирики Лермонтова и Пушкина: сравнение". 

В порядке подготовки к этой работе ученики должны 

будут выбрать из пройденного материала основные опор- 

ные, идейно и художественно значимые, слова и образы. 

Такая работа одновременно явится повторением и закреп- 

лением приобретенных лексических знаний. После этого 

ученики, на основании отобранных слов, строят характе- 

ристику по плану, составленному ими в классе под руко- 

водством учителя, а после этого выполняют домашнее за- 

дание. 

1984