|
![]() |
гих из Россиян Евангелие Иисусово"2. Однако по мере дифференциации между либеральными тенденциями прави- тельственной политики и зреющей общественной оппозици- онностью придворный мистицизм все более повертывался своими реакционными сторонами: проповедь филантропии и ланкастерских школ, веротерпимость и прогресс в первые послевоенные годы составляли почву, на которой могли соединяться тенденции, коим в ближайшем будущем предс- тояло сделаться непримиримыми антагонистами. С момента выхода на общественную арену Магницкого и Рунича, после разгрома Казанского университета и, в особенности, дела профессоров Петербургского, демонстративной отставки арзамасца Уварова и измены арзамасца Кавелина раскры- лась несовместимость
1 См.: Пыпин А. Н. Религиозные движения при Алек- сандре I. Пг., 1916. С. 27 и след. 2 Там же. С. 38.
мистицизма и просвещения, связь первого с внутриполити- ческой реакцией, клавшая непроходимую грань между ним и арзамасским либерализмом. Конечно, и на более раннем этапе арзамасцы отнюдь не одинаково относились к правительственному пиетизму: и политический радикализм Вяземского, и связь большинства из арзамасцев с просветительской культурой XVIII в. и скептицизмом Карамзина делали его глубоко чуждым самому духу придворно-голицынских веяний. Пожалуй, только А. И. Тургенев и Жуковский были действительно затронуты распространившимся пиетизмом. Однако только 1819-1820 гг. датируется активная борьба членов арзамасской группировки с официальной мистикой. В 1819г. Пушкин в "Послании к кн. Горчакову" выразил желание избавиться от:
Святых невежд, почетных подлецов И мистики придворного кривлянья!.. (II, 115)
В черновых вариантах значилось: "И мистика придвор- ного кривлянье" (Там же. С. 595), то есть имелся в виду непосредственно Голицын. Видимо, к 1820 г. относится эпиграмма на Голицына "Вот Хвостовой покровитель...". К 1821 г. относится и известное требованье Вяземского об исключении Кавелина из "Арзамаса"', и эпиграммы на М. Л. Магницкого ("NN вертлявый по природе...") и Д. П. Рунича ("Кутейкин, в рясах и с скуфьею..."). Однако ни одно из этих выступлений по силе и остроте не может быть сопоставлено с "Домом сумасшедших". Прав- да, Пушкин направляет свои удары в главу библейской по- литики в вопросах просвещения А. Н. Голицына (несколько позже в таком контексте начинаются выпады и против Александра I). Позиция Воейкова более осторожна: Голи- цын не упомянут вообще, а "добрый царь" демагогически противопоставлен Магницкому, Руничу, Кавелину, Попову. Уловка эта, с одной стороны, значительно расширяла круг, в котором сатира подлежала распространению, а с другой, никого не могла обмануть: после реакции императора на попытку С. С. Уварова дезавуировать инквизиторскую деятельность Магницкого в Петербургском университете в кругах "Арзамаса" не было уже сомнений в истинных симпатиях Александра I. Однов- ременно сатирические удары Воейкова свидетельствуют о большой его осведомленности в закулисной стороне "дела профессоров" и о незаурядной смелости, поскольку волна мракобесия приняла в 1820 г. недвусмысленно официальный характер, ей уступали или даже притворялись сочувствую- щими многие вчерашние либералы из правительственных кругов. Сатира Воейкова шла против течения, а не вслед за ним. Строфы посвященные Магницкому, Руничу и Попову, со- держат множество намеков, частью на обстоятельства, ши- роко известные современникам, частью на закулисные и тайные события, которые могли сделаться явными лишь при посредстве Уварова и А. И. Тургенева. Показательно, что обвинение Магницкого начинается не с указания на его фанатизм, беспринципность и невежество, а с детального описания корыстолюбия и расхищения им казны. Воейков, чистый художник интриги, сразу же почувствовал наиболее уязвимое
1 См.: Остафьевский архив. СПб., 1899. Т. 2. С. 185.
место своего врага. Столь неприятный для арзамасцев фа- натизм Магницкого, его вражда к науке в глазах началь- ства выступали как достоинство. Сам Магницкий откровен- но подчеркивал именно эту сторону своей деятельности. Иным было обвинение в казнокрадстве. Не случайно именно этот пункт в заключении ревизии генерала Желтухина ока- зался для Магницкого роковым. Фактический комментарий к шестой строфе сводится к следующей цитате из монографии Е. Феоктистова: "Во время семилетней службы его [Маг- ницкого] в министерстве народного просвещения щедро сы- пались на него награды: в звании попечителя Казанского округа получал он жалованья 12 000 руб., тогда как ос- тальные попечители получали лишь 3600 руб., а некоторые и вообще не получали жалованья. В 1819 году сверх этих денег приказано было выдавать ему по 6000 руб. ежегодно из государственного казначейства; в 1822 году отведено было ему в аренду 6000 десятин земли в Саратовской губернии на берегу Волги"'. Однако щедрые награды не удовлетворяли аппетитов Магницкого - он непрерывно выпрашивал себе и своим клевретам ордена, производство в чины и денежные награждения, но кроме того совершал необычайно беззастенчивые хищения сумм из университетской казны. Масштабы злоупотреблений вскрыла лишь ревизия 1826 г., но определенные сведения о них, как это явствует из самого характера инструкций, кото- рые были даны ревизорам, имелись в министерстве и преж- де. Видимо, они были известны Воейкову, а через его са- тиру - и читательским кругам. Упоминание инквизиции в седьмой строфе и фраза Руни- ча: "Вижу бесов пред собою" свидетельствуют о знакомс- тве Воейкова с закрытыми для общества документами эпохи "дела профессоров" в Петербурге. Во время заседания Собрания имп. С.-Петербургского университета 3 ноября 1821 г. профессор Балугьянский сказал, что собрание университета превращается в инквизицию2, и это вызвало острую перепалку между ним и Руничем. Идея инквизицион- ного надзора над просвещением была многократно развива- ема Магницким в ряде негласных документов (ср. его "Проект секретной инструкции цензурному комитету"), что, видимо, было известно Воейкову. Слова же Рунича - намек на заключение его отзыва о книге Куницына: "Злой дух тьмы носится над вселенной, силясь мрачными крылами своими заградить от смертных свет истинный, просвещаю- щий и освещающий всякого человека в мире. Счастливым почту себя, если вырву хотя одно перо из черного крыла противника Христова"3. Стихи о Ханжецове (В. М. Попове) представляют для датировки некоторую трудность. Формула "за глупость пострадавший", конечно, имеет отношение к делу Госнера, с которого началось падение Голицына и главной жертвой которого, кроме самого Госнера, был избран Попов4. На основании этого строфа должна датироваться 1824 г. Од- нако одновременно с отдачей
1 Феоктистов Е. Магницкий: Материалы по истории просвещения в России. СПб., 1865. Вып. 1. С. 226-227. 2 См.: Сухомлинов М. И. Исследования и статьи по русской литературе и просвещению. СПб., 1889. Т. 1. С. 304. 3 Феоктистов Е. Магницкий. Вып. 1. С. 17. 4 См.: Пыпин А. Н. Религиозные движения при Алек- сандре I. С. 202-222.
под суд за участие в переводе Попов был уволен от долж- ности директора департамента просвещения. Между тем в строфе 12 он еще занимает эту должность. Здесь возможны два решения: 1. Стихи о Попове написаны в тот короткий период, когда уже началось преследование его и еще не состоялось увольнение, то есть в мае-августе 1824 г. 2. Перед нами контаминация: основная часть написана около 1820 г., а стих "за глупость пострадавший" - в 1824 г. (предположение, что стих этот еще более позднего проис- хождения и имеет в виду преследования, которым подверг- ся Попов по делу Татариновой, следует отвести: он встречается в списках, датируемых 1825-1826 гг.). Кроме строф, посвященных деятелям официального мис- тицизма, редакция эта ознаменована добавлением трех, имеющих литературный характер и очень точно датируемых 1820 г. О строфе, посвященной Гречу, мы будем иметь возможность говорить в дальнейшем. Строфы же 30-31 ин- тересны как отклик на борьбу в Вольном обществе любите- лей российской словесности. И на этот раз перед нами злободневный отклик, совершенно недвусмысленный по сво- ей политической направленности в контексте общественной борьбы 1820 г. Характеристика Каразина - отклик на его речь 1 марта 1820 г. "Об ученых обществах и периодичес- ких сочинениях в России", которая была прочтена в Воль- ном обществе и справедливо оценена как политический до- нос, а возможно, и на слухи о роли его в ссылке Пушки- на2. Причастность Каразина к либеральному прожектерству начала XIX в. заставляла воспринимать взрыв монархичес- ких чувствований, раболепство перед графом Кочубеем и болезненную страсть к доносительству как ренегатство, напоминающее поведение Кавелина и представлявшее в 1820 г. знамение времени. Все это придает рассматриваемой
1 Попутно отметим одну вкравшуюся неточность в ком- ментариях Г. В. Ермаковой-Битнер к имени Боссюэта. Здесь находим примечание: "отличался веротерпимостью" (Поэты-сатирики конца XVIII - начала XIX в. С. 674). На самом деле здесь у Воейкова явная ирония: Боссюэт выд- вигался Магницким как авторитет, в противовес "безбож- ным философам". В печально известной инструкции попечи- теля Казанского университета по Боссюэту предписано бы- ло преподавать всеобщую историю ("Пройдя кратко историю новейших времен, заключит профессор курс всеобщей исто- рии философским взглядом на важнейшие ее эпохи по руко- водству известной речи Боссюэта". Феоктистов Е. Магниц- кий. Материалы по истории просвещения в России. С. 74, 103). Показателен отзыв кн. Голицына на изложение в из- вестной книге Станевича полемики между Фенелоном и до- несшим на него королю и папе сторонником католической ортодоксии Боссюэтом. Выступавший от имени крайне реак- ционных православных церковников Станевич защищал Бос- сюэта, а пиэтист Голицын - Фенелона (см.: Пьчшп А. Н. Религиозные движения при Александре I. С. 185, 378-379). 2 "В. Н. Каразин - фигура сложная и противоречивая. Он сыграл известную роль в истории русского просвеще- ния: так, по его инициативе в 1802 г. был учрежден Харьковский университет. С другой стороны, он принял вполне определенное участие в борьбе с декабристским движением, участие, мало отличающееся от роли доносчи- ков вроде М. К. Грибовского или А. К. Бошняка" (Толш- шенский Б. Пушкин. М.; Л., 1956. Кн. 1. С. 377. См. также: Базшюн В. Вольное общество любителей российской словесности. Петрозаводск, 1949. С. 166 и след.).
редакции "Дома сумасшедших" определенную - и весьма це- лостную - политическую направленность. Редакция 1826-1830 гг. переориентирована в связи с новой политической обстановкой: 1. Строфа о князе Шихматове-Ширинском (князь Пыт- нирский) посвящена "чугунному" цензурному уставу 1826 г. 2. Строфа о "паре людоедов". Адресат этой строфы был глубоко законспирирован. Даже в списках середины 1850-х гг. переписчики не решались его расшифровывать, хотя он, бесспорно, не составлял для них тайны. Так, на ко- пии Полторацкого (РГБ) имеется приписка, указывающая, что подразумеваются "К... и К...". Инициалы эти следует расшифровывать как П. А. Клейнмихель и П. М. Капцевич. Оба любимца Аракчеева изменили ему после падения и быстро пошли в гору при Николае I. Упоминание Капцевича позволяет датировать строфу: речь, конечно, идет о наз- начении его в 1828 г. командиром корпуса внутренней стражи на место графа Е. Ф. Комаровского'. Строфа заде- вала лиц, не только приближенных к новому императору и облеченных его доверием, но и имевших прямое отношение к корпусу жандармов, что придавало сатире необычную в условиях после 14 декабря 1825 г. политическую остроту. 3. Резкие выпады против руководимого Шишковым минис- терства просвещения - упоминания Шишкова, Шихматова и Ливена в строфе 35. Этим же объясняются неожиданные удары против Перовского, которые, судя по надписям на копии Остафьефского архива (РГАЛИ), изумили Вяземского. Строфы датируются 1826-1828 гг. Установление даты бесс- порно обнаруживает, что основанием для злобной характе- ристики Перовского было кратковременное сближение его с шишковским руководством министерства просвещения. Осно- вания для датировки следующие: В. А. Перовский в 1828 г. принимал участие во взятии Варны и был ранен в левую сторону груди; Л. А. Перовский - с 1826 г. член Совета, а с 1828 - вице-президент департамента уделов, в 1826-1828 провел нашумевшее увольнение всех старых уп- равляющих контор департамента. В это же время А. А. Пе- ровский (поэт Погорельский), приняв предложение Шишкова от 10 июня 1825 г. вступить в службу по его министерс- тву, в 1826 г. развернул энергичную административную деятельность и получил чин действительного статского советника. Поскольку именно на этот период пришлось опубликование нового цензурного устава и ряда стесни- тельных для печати мер, сотрудничество это казалось в определенных литературных кругах одиозным. Кстати, про- должалось оно, отчасти, видимо, и по этой причине, не- долго: весной 1827 г. Перовский уехал за границу ле- читься, а в марте 1830 - вышел в отставку. Показатель- но, что в большинстве списков 1830-х гг. строфы отсутс- твуют: они потеряли актуальность, и Воейков не был за- интересован в их распространении. 4. Собственно литературная часть представлена выпа- дами против Греча, Булгарина и Полевого. У Воейкова с Гречем шла многолетняя полемика,
1 См.: Комаровский Е. Ф. Записки. СПб., 1914. С. 258.
истоки которой восходят к 1823-1825 гг. Однако нельзя не заметить, что в контексте 1828-1830 гг., которыми датируются эти строфы, устремленность их вполне совпа- дала с ориентацией пушкинской группы. Характерна резкая, по сравнению со строфой 1820 г., смена в характеристике Греча - там дружественная ирония ("наш Греч"); занятие, которое дано Гречу, вполне безо- бидно: он вшивает в "Сына отечества" страницы воспоми- наний Головнина. Достаточно сопоставить с написанной тогда же строфой о Каразине, чтобы наглядно ощутить разницу тона. В редакции 1826-1830 гг. эта нейтральная характерис- тика заменена крайне желчными строфами 36-38. Конечно, большую роль здесь сыграло обострение личных отношений между Воейковым и Гречем, перешедшее во взаимную нена- висть. Однако сводить дело к этому было бы неверно, поскольку характер обвинений, выдвигаемых здесь против Греча и Булгарина, будет повторяться в многочисленных документах, исходящих из лагеря литераторов, группиро- вавшихся во вторую половину 1820-х гг. вокруг "Северных цветов", а в 1830 г. - "Литературной газеты". Для того, чтобы понять некоторые намеки, содержащие- ся в этих строфах, следует напомнить события, хорошо известные читателям тех лет. Имена Греча и Булгарина неоднократно всплывали на следствии по делу декабристов - связи их с деятелями тайных обществ были многообразны и хорошо известны. К следствию привлекались люди, зна- чительно менее замешанные. Однако смертельно перепуган- ные Булгарин и Греч начали оказывать следствию услуги доносительного свойства. Так, по словам осведомленного Греча, "полиция искала Кюхельбекера по его приметам, которые описал Булгарин очень умно и метко"2. "Ум и меткость" Булгарина стоили Кюхельбекеру, с которым он до этого был в близких приятельских отношениях, много- летнего тюремного заключения. Так же донес Булгарин на своего близкого родственника Искрицкого. Видимо, подоб- ные "услуги" оказывал новому правительству и перепуган- ный Греч. В мемуарах он тщательно обходит эту щекотли- вую тему, но кое-где, сам того не замечая, проговарива- ется. Так, он описывает, как его вызывали опознавать человека, относительно которого были подозрения, что это Кюхельбекер. Слухи об этой стороне деятельности Греча и Булгарина циркулировали в обществе. А когда вчерашние приятели Ф. Глинки и Рылеева превратились в верноподданных и официозных журналистов, упоминание об их либеральном прошлом стало одним из приемов дискреди- тации ренегатов. Мотив этот подчеркнут в "Доме сумас- шедших" достаточно явственно. Именно так должны расшиф- ровываться стихи о Грече:
Вспоминая о прошедшем, Я дивился лишь тому, Что зачем он в сумасшедшем, Не в смирительном дому?
1 Сводку данных см.: Греч Н. И. Записки о моей жизни / Коммент. Иванова-Разумника, Д. М. Пинеса. М.; Л., 1930. С. 830-834. 2 Греч Н. И. Записки о моей жизни. С. 468.
Такой же смысл имеет упоминание о том, что Булгарин "боится быть повешен" и кусает "домашних и друзей" (Искрицкий был его племянником, а Рылеев - другом). Вместе с тем в журнальной полемике Греч представля- ется еще первенствующей фигурой, а Булгарин - его клев- ретом (собакой). Такое отношение существовало до конца 1820-х гг., когда еще были памятны представления о Гре- че как одной из основных фигур русской журналистики, а Булгарин был не вызывающим доверия новичком. Еще в 1831 г. Греч в разговоре с Пушкиным называл Булгарина своим псом. В дальнейшем именно Булгарин, а не неповоротли- вый и старомодный Греч, оказался основным врагом пуш- кинской группы. Упреки в ренегатстве (в частности, упо- минание о службе в армии Наполеона, ставшее в дальней- шем традиционным приемом борьбы с Булгариным) и кличка Флюгарина (неясно, перешла ли она из пушкинской эпиг- раммы или Пушкин заимствовал ее из "Дома сумасшедших", как во "Втором послании к цензору" он подхватил сопос- тавление новейших врагов просвещения с калифом Омаром, перенеся его с Рунича на Голицына) еще не дополняются именем Видока и указанием на роль литературного шпиона. В связи с этим можно предположить, что строфы написаны до середины 1829 г., когда темные связи Булгарина с III отделением стали известны в пушкинском кругу. Кличка "Флюгарин" могла быть интерполирована в готовый текст позже. Объединение Греча, Булгарина и Полевого - поле- мический прием, характерный для пушкинской группы в 1829-1830 гг. Своеобразие позиции Воейкова раскрывается на матери- але этой редакции сатиры в следующем виде: Воейков дав- но уже не принадлежит к группе оппозиционных литерато- ров, стремящихся сохранить в новых условиях "арзамасс- кий дух", традиции свободомыслия предшествующей эпохи. В центре группы стоят в эти годы Пушкин, Вяземский, Дельвиг. Морально нечистоплотный, Воейков способен пи- сать во время суда над декабристами анонимные доносы против своих личных врагов - Греча и Булгарина. Но, ум- ный полемист, он сознательно удаляет из сатиры все лич- ное и из тактических соображений строит текст таким об- разом, что он оказывается как бы выражением обществен- ной и литературной программы той группы, связи с кото- рой Воейков эксплуатирует. Это обеспечивает сатире зна- чительность и широкую популярность, которых никогда бы не получил личный пасквиль. Не случайно, сочиняя паск- вильные строфы типа посвященных поэту Козлову, он не включал их в "официальный" текст. Так у рукописной, не предназначенной для печати сатиры оказывается свой ка- нон и свои "подпольные" варианты. Не менее показательно, что в редакции второй полови- ны 1830-х гг. Воейков добавил две "ударных" строфы. Первая - против убийцы Пушкина Дантеса. Воейков строго следует при этом версии, восходящей к создаваемой Жу- ковским легенде: Дантес - враг России и царя, что соот- ветствовало тактической линии пушкинских друзей в пер- вые недели после гибели поэта.
Греч Н. И. Записки о моей жизни. С. 703; несколько иная версия (с заменой слова "пес") - Каратыгин П. П. Северная пчела. 1825-1859 // Русский архив. 1882. № 2. С. 274.
Другая - литературная - представляет собой выпад против Сенковского (показательно, что отрицательный отзыв о Белинском по тону вполне корректен, это невольно сопос- тавляется с отсутствием в сатире Надеждина). Вероятно, строфы о Брамбеусе написаны около 1835 г. Напомним из- вестное смягчение отношений между Пушкиным и Надеждиным в эту пору.
Жанровая структура и проблема функционирования текста
"Дом сумасшедших" Воейкова представляет интерес как особый тип литературного текста. Композиционная струк- тура текста отличается подвижностью и, одновременно, стабильностью. Константна, прежде всего, общая трехч- ленная система: зачин: центральная часть: концовка: приход автора + строфы,посвященные + заключение автора в сумасшедший дом различным литераторам в сумасшедший дом При этом первый и третий элементы отличаются наи- большей устойчивостью: первый остался неизменным на всем протяжении бытования сатиры, сделавшись своеобраз- ным сигналом "включения" читателей в этот текст. Кон- цовка, соединяющая, как это бывает и в фольклоре, ус- ловное пространство повествования и реальное - исполне- ния, изменялась лишь один раз. Наиболее динамической оказывается центральная часть, но и она подчинена стро- гим закономерностям: будучи принципиально открытой, рассчитанной на включение все новых и новых строф, она подчиняет эти изменения строгим предписаниям. Прежде всего вводится кумулятивный принцип: строфы (вернее, сегменты, отведенные тому или иному лицу) представляют самостоятельные композиционные единицы, единообразно построенные и примыкающие друг к другу по принципу на- низывания (типовое введение нового сегмента: "Вот такой-то, он делает то-то"). Сюжетное оправда- ние кумулятивного построения - передвижение "надзирате- ля" и автора от палаты к палате. Полный набор элементов отдельного сегмента можно реконструировать в следующем виде: 1. Указание "смотрителя" (вариант: вопрос автора и ответ смотрителя); 2. Поведение сумасшедшего; 3. Мо- нолог сумасшедшего; 4. Реакция автора. Каждому персонажу придается в общей системе текста определенный сатирический вес. Сигнализация слушателю о нем достигалась тремя путями. Во-первых, соотношением композиционного сегмента и строфы. Расчленение текста на строфы и сегменты по смыслу и то, что в большинстве случаев эти членения совпадают, порождает три типа со- отношений: совпадение (ней-
Такое построение живо напоминает структуру эпизода в "Божественной комедии" Данте.
тральный), смысловой сегмент больше строфы, иногда за- нимая две или даже три, и смысловой сегмент меньше строфы. Степень распространенности текста воспринимает- ся как знак сатирического "веса" данного персонажа. Во-вторых, играет роль полнота реализации типовой структуры строфы: редукция композиционных элементов переводит строфу из группы ударных в смысловой фон. Это тем более су- щественно, что кумулятивный принцип делает все строфы в синтагматическом отношении равноправными (попутно отме- тим, что в текстах, построенных на основе соединения синтаксически равноправных единиц - от летописи или "Певца во стане русских воинов" до литературной энцик- лопедии, - объем отдельной статьи становится ценностной характеристикой, чего мы не наблюдаем в разных типах подчинительной синтагматики). В-третьих, значение имеет наименование персонажа. Здесь существуют три степени: объекты наиболее резкой сатиры получают условные, "значащие", но легко расшиф- Страница 52 из 95: Назад 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 [52] 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 Вперед |
Авторам | Читателям | Контакты |